Кризис неплатежей

 

Демонстрации, голодовки, перекрытие магистралей стали следствием главной проблемы постсоветской рыночной экономики - углубляющегося кризиса неплатежей. Задолженность нарастает, от неплатежей страдает все больше предприятий. Стремительно увеличиваются оборотные средства предприятий, формируемые за счет принудительных заимствований.

Если федеральные и региональные органы власти не примут действенных мер по разрешению кризиса неплатежей, попытка России построить рыночную экономику окончится неудачей, страну ожидают революционные потрясения, откат к командно-распределительной системе.

В условиях конкурентной рыночной экономики предприятия не могут длительное время существовать с большой задолженностью. Этому мешают обычаи делового оборота, т.е. разумные ограничения по срокам и форме расчетов, возможность выбора партнеров. Массовые неплатежи оказались возможными лишь в условиях постсоветской рыночной экономики, которую отличают доставшиеся ей в наследство высокая степень монополизации, межрегиональное разделение труда, устойчивые хозяйственные связи и социально-политическая установка на то, что всякое производство непременно должно работать.

Результаты обследования предприятий-неплательщиков. С мая 1996 г. по ноябрь 1997 г. Межведомственная балансовая комиссия Федеральной службы по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению (ФСДН) обследовала 210 крупнейших неплательщиков бюджету. "Живые" деньги в выручке предприятий составляли в среднем лишь 27%. При этом более чем у половины этих предприятий они не достигли 20%, а более чем у трети оказались меньше фонда оплаты труда. Предприятия практиковали натуральную оплату или оплачивали труд за счет третьих лиц.

Более 80% предприятий из-за неденежного формирования выручки были не в состоянии рассчитываться с бюджетом деньгами, несмотря на то, что все виды фискальных начислений (в том числе в Пенсионный и другие внебюджетные фонды) составили 21,8% фактической валовой выручки предприятий (т.е. налоговую нагрузку нельзя назвать чересчур обременительной). Проблема в том, что "живыми" деньгами в бюджет поступает не более 8% начисленных сумм.

У предприятий нет такого количества денег, чтобы удовлетворить все фискальные требования. Если фискальная система отказывается от натурального оброка, то, сколько бы она ни облагала налогами неденежные расчеты, единственным источником поступлений остается денежная выручка предприятий. Поэтому денежные требования налоговых органов должны быть соизмеримы с ней.

Первая причина неплатежей - широкое использование товарообмена (бартера) в расчетах между предприятиями. К нему (а не к снижению цен, как ожидалось) привело сжатие рынка денежных средств платежа (расчета) в 1993-1997 гг. в результате отвлечения денег из производства на более доходный рынок государственных ценных бумаг и сделки по импорту. Нехватка ликвидных средств платежа возмещалась за счет вовлечения в оборот менее ликвидных товаров. Устойчивые хозяйственные связи, сформированные в советский период, обеспечили бартерному обмену не свойственную ему ликвидность и устойчивость.

Фактический запрет на реализацию товаров ниже себестоимости приводил к тому, что при бартерных сделках, когда важны пропорции обмениваемых товаров, а не сами цены, последние, как правило, были выше, чем при расчете деньгами. В принципе рост цен ограничен их мировым уровнем (при экспорте) и платежеспособным спросом населения (на внутреннем рынке). Однако у отечественных базовых отраслей таких пределов нет. Например, отпускные цены на черные металлы на внутреннем рынке более чем вдвое превышают мировые. В результате потребители черных металлов не рассчитываются за них деньгами, а предпочитают бартер, завышая цены на свою продукцию, чтобы обеспечить интересующую их пропорцию обмена. Из-за этого опережающими темпами по сравнению с ростом выручки увеличиваются издержки предприятий и соответственно цена или объем заимствований, а также убытки. Неплатежи растут со скоростью 8% в месяц.

Вторая причина - невыполнение государством обязательств по госзаказам. Если государство задерживает оплату своих заказов на один миллион рублей, то по технологической цепочке сумма неплатежей вырастает до многих миллионов. Отношения между государством и предприятиями несимметричны: задерживая (иногда по нескольку лет) расчеты по выполненным государственным заказам, оно тем не менее требует выплаты по ним налогов и немалых пеней.

Третья причина - непомерное налоговое бремя предприятий. Суммарная их задолженность перед бюджетами всех уровней и внебюджетными фондами в середине 1998 г. превысила 250 млрд рублей, а прибыль составляла около 40 млрд рублей, с которой необходимо было уплатить 35% налога. Остаток в 25 млрд рублей и есть те деньги, которыми можно было теоретически погасить задолженность по налогам. На самом деле эта цифра завышена, ведь из нее надо вычесть обязательные расходы (например, кредит, взятый по ставке более высокой, чем учетная ставка Центробанка, или социальные расходы). Очевидно, промышленность не в состоянии заплатить такой огромный долг.

Почему образовалась столь гигантская задолженность? Директора украли, - считают одни. Нельзя украсть сумму, превышающую годовой доход федерального бюджета, - возражают другие и видят в таком долге результат эксперимента, поставленного государством над экономикой, чтобы выяснить, сколько времени можно доить корову и не кормить ее. Похоже, государство забыло, что предприятия существуют для того, чтобы производить товары, а не только чтобы платить налоги. Сумма требований бюджета и естественных монополий, предъявляемых к предприятиям, превысила их выручку. Экономика ответила на это естественной реакцией - выработала противоядие в виде неплатежей.

Вместо получения прибыли главной целью предпринимателей стал контроль над финансовыми потоками. Каждое российское предприятие на входе и выходе окружено многочисленными посредниками, единственная функция которых - обеспечивать безусловное право собственности на деньги, заработанные предприятием, потому что, когда деньги остаются на предприятии, с ними может произойти все, что угодно (в том числе Госналогслужба может списать их в безакцептном порядке в счет задолженности по налогам). Если же деньги уходят из предприятия в посредническую фирму, которой владеет директор, они становятся частной собственностью. Так прибыль предприятия превращается в "боковик" для директора.

Сложилась ситуация, когда широко используются завышенные бартерные, вертуальные цены (по ним никто не платит деньгами), мало кто рассчитывается в оговоренные сроки, формируются крупные взаимные долги, которые своевременно невозможно погасить, декларируется зарплата, которая не выплачивается.

Задолженность предприятий. Вместо денег практикуются расчеты векселями, взаимные зачеты. Но наиболее распространены расчеты через обмен товарами и услугами (бартер). Несколько лет назад этим занимались сами предприятия, теперь в основном посредники, специализирующиеся на товарообмене. Используются договорные цены, причем договаривающиеся стороны интересует пропорция мены, а не формальные (денежные) цены обмениваемых товаров. Они могут быть бесконечно большими (если стороны убедили друг друга в том, что их товары дорого стоят) или нулевыми.

В хронической задолженности обследованных предприятий на долги другим предприятиям приходилось 56%, на долги по налогам - 29, банкам - 8, работникам предприятий - 7%, т.е. от неплатежей страдали прежде всего другие предприятия и бюджет, ставшие вынужденными кредиторами.

Темпы товарно-денежного оборота характеризует средний срок расчетов. В срок до 2 месяцев рассчитывались 5% обследованных предприятий, до 6 месяцев - 51%, от 1,5 до 7,5 лет - 10% (хотя превышение годового срока расчета по текущим обязательствам нарушает статью 309 ГК). Поскольку предприятия направляют часть выручки на оплату труда и иные текущие нужды, накопленную задолженность невозможно погасить в течение года. Единственный выход - реструктуризировать часть задолженности, т.е. перевести ее из текущих обязательств в долгосрочные.

Неплатежи образуют порочный круг: из-за того, что денежная часть выручки предприятий составляет менее трети, неуклонно растут их долги перед поставщиками, бюджетами разных уровней, банками и работниками предприятий. А если учесть, что налоги в денежной форме, по данным Федеральной службы по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению (ФСДН), в среднем составляют около 8% (остальное - опять же взаимозачеты, бартер и просто недоимки), то растут неплатежи по госзаказам. К этому следует добавить уход в теневую экономику, расхищение акционерного капитала менеджерами, нецелевое и неконкурсное использование бюджетных средств, а нередко и их разворовывание. И все же ключевым звеном этой цепи неплатежей являются предприятия. Преодолеть кризис неплатежей не удастся, если не принять меры - как макроэкономические, так и на уровне предприятий.

Способы преодоления кризиса неплатежей

Первый - банкротить должников, и чем больше, тем лучше; в классической рыночной экономике неплатежеспособность предприятий преодолевается именно с помощью процедур банкротства.

Некоторые эксперты сомневаются, что целесообразно преодолевать кризис неплатежей с помощью банкротств. Неплатежеспособных предприятий в России слишком много, поэтому арбитражные суды не справятся с наплывом дел. Кроме того, банкротство должника всегда порождает убытки кредиторов, а банкротства крупных должников могут повлечь за собой цепочки банкротств кредиторов. Важно и то, что неплатежеспособными оказались многие крупнейшие предприятия, имевшие значительный вес на фондовом рынке (до его обвала), вовлеченные в международные проекты. Их банкротство чревато еще большим падением делового рейтинга нашей страны. Не стоит забывать, что массовые банкротства - это массовый передел собственности, причем за бесценок. Ведь предприятий на рынке окажется намного больше, чем денег. При этом причины, порождающие задолженность, не будут устранены.

Эти аргументы не означают, что процедуру банкротства следует вообще исключить. Банкротство безнадежных предприятий необходимо. Но оно должно проходить по строгим критериям, исключающим произвол со стороны властей, нередко желающих таким образом передать предприятия "своим" людям. Уместно использовать процедуру "ускоренного" банкротства, в процессе которого удается сохранить предприятие как имущественный комплекс (оно продается целиком, как бизнес, без долгов), а выручка от его продажи распределяется среди кредиторов и прежних акционеров.

Выявлена парадоксальная связь между задолженностью предприятий и их инвестиционной активностью, или между инвестициями в незавершенное строительство и долгосрочными финансовыми вложениями. Оказалось, чем больше срок расчета за отгруженную продукцию, тем масштабнее инвестиции предприятия. Это явление с трудом поддается объяснению. Возможный ключ к разгадке - обратно пропорциональная связь между долей денежного расчета в выручке и инвестиционной активностью. Вероятно, деньги слишком дороги для инвестиций. Напротив, бартер из-за своей низкой ликвидности годен для инвестиций.

Впрочем, в большинстве случаев прибыль от инвестиций (вложений в другие предприятия, долгосрочных финансовых вложений) близка к нулю. Оценить же будущий эффект ввода незавершенного строительства невозможно. Таким образом, инвестиционная активность при большой задолженности предприятия хотя и масштабна, но малоэффективна.

Второй - использовать денежную эмиссию в размерах, достаточных для погашения долгов бюджета. Противники такого подхода подчеркивают, что из-за величины долгов эмиссия будет столь значительной, что страна неизбежно сорвется в пропасть гиперинфляции.

Третий - снижать цены и издержки производства, для этого законодательно разрешить продажу товаров по ценам ниже себестоимости, установить регулируемые цены на продукцию монополистов (прежде всего на газ и электроэнергию) с учетом сложившегося уровня фактических расчетов. Характерно, что средний срок расчета за газ превысил 41 месяц, а за электроэнергию - около 10 месяцев, но при этом производители газа и электроэнергии не останавливают производство.

Сторонники этого пути обращают внимание на то, что снижение цены на электроэнергию должно быть увязано с установлением предельных цен на энергетические угли. На основе радикального снижения цен на газ и электричество нужно соответственно снизить цены на тепловую энергию и железнодорожные перевозки. Это, конечно, сократит доходы бюджета, но позволит существенно уменьшить и его расходы (вопрос в том, что окажется весомее). Кроме того, появится возможность восстановить нормальные условия функционирования промышленности в нашей обширной стране с суровыми климатическими условиями.

Крайне важно изменить порядок начисления амортизации, которая превратилась в "инвестиционный налог", в основной фактор роста себестоимости товаров, комплектующих, услуг. На амортизационные отчисления приходится 5-18% себестоимости, а в результате кумулятивного эффекта во всех отраслях - 80% себестоимости конечного продукта. Производители требуют друг у друга средств на инвестиции, но взаимные инвестиционные требования фактически уравниваются и гасятся, поэтому не являются источником капиталовложений в отличие от прибыли и долгосрочных заимствований.

От масштабных заимствований не выигрывают предприятия энергетических отраслей, ставшие конечными кредиторами промышленности. Реальная цена обязательств перед ними постоянно снижается, поэтому они вынуждены удовлетворяться фактическим уровнем расчета, хотя потребители формально не оспаривают свои обязательства на уровне действующих цен.

Четвертый - провести дополнительную эмиссию акций предприятия-должника, продать их на рынке и вырученными средствами возместить его долги, в том числе бюджету (правда, при этом "размывается" капитал владельцев предприятий, более того - они могут лишится контрольного или блокирующего пакета). Этот подход реализован в постановлении правительства "Об условиях и порядке реструктуризации задолженности организаций по платежам в федеральный бюджет" от 5 марта 1997 г. № 254, согласно которому должны продаваться ценные бумаги предприятия, уклоняющегося от уплаты налогов. Некоторые эксперты справедливо видят в этом признание государством своей неспособности собирать налоги, а также того факта, что нынешние налоги можно выколотить из налогоплательщиков только насильственными способами.

Пятый - заставить предприятия под угрозой штрафов и других санкций торговать своими долгами на рынке. Такой подход активно продвигают Минэкономики и Госналогслужба. Аналитики обращают внимание на то, что продажа предприятиями дебиторской задолженности создает лазейку для ухода от налогов. Поскольку задолженность исчислена на основе завышенных бартерных цен, при ее продаже можно "нарисовать" убытки, т.е. свести прибыль к нулю.

Шестой - списать почти все пени и штрафы без условий и предоставить длительную (более чем на 10 лет) беспроцентную рассрочку основной суммы долга. К списанию долгов надо, конечно, "добавить" реформирование налоговой системы и естественных монополий.

Многим такой подход не нравится, потому что прощение долгов совсем отучит недобросовестные предприятия платить налоги, а добросовестные плательщики в очередной раз пострадают. Сторонники подхода возражают: в России трудно отыскать крупное предприятие (а не молочный магазин или подставную фирму), которое не имеет задолженности. Если же такое находится, то это, как правило, местный монополист или завод, имеющий высокую рентабельность за счет уникальной технологии, но не предприятие с "сознательным" директором. Ведь российские компании возникали не благодаря тому, что собрались несколько человек, сложились и построили прибыльный завод. Заводы строились за счет государства, но потом одним достались сверхприбыльные производства, а другим - обычные. Счастливчики в состоянии платить налоги. В такой интерпретации их потери от списания долгов можно рассматривать в качестве ренты за пользование хорошими ресурсами.

Правительство предложило свой комплекс мер по преодолению кризиса неплатежей:

законодательно ввести более жесткий срок оплаты товара, после которого долг попадает в разряд "плохих" (в отличие от обычного товарного кредита). Скажем, до трех месяцев задержка с оплатой не противоречит обычаям делового оборота, а свыше этого лимита в неплатеж получают право вмешиваться государственные органы; организовать с помощью государства компьютерные сети для построения цепочек расшивки долгов (нетинг) предприятий и ввести регулярные торги долгами; побудить директоров предприятий расшивать кредиторскую и дебиторскую задолженность добровольно (как было в Чехии) или принудительно, введя уголовную ответственность директоров (по примеру Словакии). Чехии удалось расшить около 50% неплатежей, а Словакии - 95%, причем ее успех предопределила политическая воля руководства страны, которое не побоялось применить меры принуждения к тем, кто с помощью неплатежей и бартера уходил от налогов. Хватит ли на это воли российскому правительству - покажет время.

http://old.nasledie.ru/finansi/23_11/article.php?art=1

Закончились деньги на карте? Оформите моментальный кеш на карту на сайте cashinsky.ua. Оформите займ всего лишь за 15 минут.



Если вы незарегистрированный пользователь, ваш коммент уйдет на премодерацию и будет опубликован только после одобрения редактром.

Комментировать

CAPTCHA
Защита от спама
1 + 9 =
Решите эту простую математическую задачу и введите результат. Например, для 1+3, введите 4.