Как мы лечились

В своих воспоминаниях о детстве я больше обращался  к темам, связанным с отдыхом, развлечениями и различными детскими интересами. И может показаться, что жизнь мальчишек нашего поколения была простая, веселая и беззаботная. Вроде  и не было никаких забот и проблем. Это не совсем так. Как  и все дети, мы были в то время предоставлены сами себе. Над нами не было неусыпного   контроля, мы также были склонны поступать так,  как хотелось нам, а не нашим родителям. И в результате наступали нежелательные последствия.
    
Характерным проявлением  упрямства, своенравия  у подростков  было нежелание одеваться тепло. Нам всегда бывало жарко, бегали по улицам без шапки зимой, без кепки летом, простужались на раннем весеннем провокационном тепле. А потом сваливались в постель с простудой,  высокой  температурой,  кашлем  и насморком. Наши  матери  извлекали  на свет божий всякие снадобья  и  начинали   нас  лечить.
    
Сколько лет прошло, а я до сих пор помню, как меня матушка лечила от простудных  заболеваний. Надо сказать, что в детстве я был хилый и часто простужался. Матушка  доставала  старую отцовскую фуфайку, которую уже не носили,  но держали дома для утеплительных целей. Из дыры  в подкладке  извлекался кусок ваты и накручивался на палочку. Затем вату зажигали и,  когда она разгоралась – гасили огонь. От  ваты шел едкий дым,  и этот дым надо было нюхать. Ощущения были  непередаваемые! Дым пробивал  любой насморк и «доставал»  до   самой макушки. Как ни удивительно, это простое средство очень хорошо помогало. Может быть, в составе дыма от хлопка были какие-то вещества, которые нас исцеляли?
    
Если я начинал кашлять, матушка  ставила на плиту кастрюлю  с картофелем в  клубнях. По готовности картофеля воду сливали,  кастрюлю ставили на табурет, усаживали меня перед ней и накрывали с головой большим полотенцем.
- Дыши, - заставляла мать, глубже дыши.
Пот мгновенно заливал лицо,  жар от горячего картофеля палил,  но я, закрыв глаза руками, стоически переносил эту процедуру и хватал горячий картофельный дух  широко открытым ртом. Длилась эта процедура до тех пор, пока картофель не переставал парить.
Вот такая «ингаляция» с попутным блюдом «картошка в мундире» получалась!
 
Но не всегда такие народные способы помогали, и приходилось обращаться к лекарствам.
Помню, в 1963 году, (надо же, пятьдесят лет назад) мы собрались ехать  в  Киев. Брат окончил  второй курс училища, и должен был нас там встретить. Дело было летом, жарко, и я на велосипеде поехал на речку. С разгону, потный, я кинулся в  воду, с удовольствием окунаясь с головой. Как  выяснилось чуть позже - «на свою голову». Вечером  я свалился в постель с температурой под 40 градусов. Поездку пришлось отложить  и дать брату телеграмму. А меня напоили самым противным, но самым эффективным при  простудных заболеваниях лекарством – хиной.

Для тех, кто не знаком с этим препаратом, дам пояснение. Хинное  дерево произрастает   в тропических странах Южной Америки, в Индонезии  и Африке. Кору этого дерева  применяли для лечения малярии еще в 17 веке, а позже производили лечебный препарат, который сильно подавляет развитие всяких инфекций и простудных заболеваний.
Считается, что первым выделил в чистом виде алкалоиды из коры хинного дерева  русский ученый Ф. Гизе в городе Харькове. Средство очень эффективное, но принимать его было  неприятно. В те времена многие лечебные препараты выпускали в виде порошков. В том числе и хину, или как  правильнее  сказать, хинин. Был  он желтого или белого цвета. Высыпаешь его на язык и запиваешь водой. Вроде просто. Но он был такой противно горький, что потом никакими сладостями и  компотами  нельзя  было ликвидировать  эту горечь  во рту. Даже не каждый взрослый спокойно мог принять это снадобье. Не говоря уже о детях. Но результат! В общем, через два дня, к приезду брата домой,  я уже был на ногах. Досталось мне тогда за свое купание!

Самыми распространенными  были у нас в детстве мелкие травмы рук и ног. Где нас в те времена нелегкая не носила!  Мы были предоставлены сами себе, пока наши родители были на работе или трудились  по дому. Да  и обувь  на ногах летом - это уже была роскошь. Хотя простые сандалии были у всех. Гулять босиком - что могло быть лучше. Приятно было бегать по теплой нагретой земле, а потом по прохладной траве. А что было замечательнее  теплой воды на горячем асфальте после летнего дождика?
 
Но асфальт был только на центральных улицах, где нам совсем нечего было делать. Играли возле  своих домов, на соседних  улицах. У нас за углом нашего двора  соседний участок земли был  отгорожен от улицы глухими зарослями акации. Периодически ветки акации спиливали и сжигали. Потом отрастали новые ветки,  старели, на них отрастали длинные шипы, торчащие в разные стороны. Пока ветка была молодой, шипы были зеленые и мягкие, гнулись под пальцами. Но на следующий год эти шипы превращались в настоящее  холодное оружие. Длиной до пятнадцати сантиметров, с торчащими в разные стороны от центрального стержня шипами разной длины,  и глянцевой коричневой поверхностью, которую не брал даже острый нож, они были весьма опасны.

На третий год шипы отваливались от веток и  сыпались в траву  под изгородью. Мы всегда с опаской пробегали по тропинке этот участок, но не всегда ведь осторожничаешь?
Чуть шаг в сторону,  и в пятку  вонзался коварный шип, дожидавшийся своего часа не один  год. Острая боль пронизывает всю ногу, и ты уже не игрок. Ковыляя, выбираешь ровное место, садишься на землю и начинаешь вытаскивать этот  проклятый шип, стараясь  как можно меньше его шевелить. Это чтобы  кончик шипа совсем не обломился в глубине раны. Но так вытащить шип удавалось не всегда. Старые шипы становились хрупкими, и когда на них наступали, то кончик обычно сламывался и оставался в ране, на глубине   в несколько миллиметров.

С ноющей болью в ноге  ковыляю домой. Матушка обмывает ранку теплой водой, протирает  и смотрит, можно ли достать обломок. Если есть такая возможность, используется большая игла, протертая одеколоном. Раскачивая обломок, его постепенно выдавливают из ранки. Я мужественно терплю боль, потому что надо. Если обломок глубоко, матушка жует черный хлеб, прикладывает его к ранке и завязывает чистой тряпицей. И пару длинных  летних дней я сижу дома, изнывая от невозможности  куда-нибудь удрать. А матушка, наоборот, довольна, что я у нее на глазах.

Через два-три дня  ранка нарывает, и обломок шипа вместе с гноем выходит наружу. Очередные перевязки, ранка быстро заживает,  и   на следующий день, с повязкой на ноге, я снова в компании  своих друзей. Игры  продолжаются, а вместе с ними появляются новые ссадины и царапины в самых неожиданных местах. Но здесь мы уже занимаемся самолечением. Все давно знают, что к ранке надо приложить лист подорожника. Этого  добра у нас на улице всегда хватало. Выбирали растение в укромном месте, чтобы  листы были свежие и чистые, срывали пару листиков. Мяли в руке и прикладывали к царапине. Пять минут покоя и снова вперед.

Самое удивительное – при всей простоте, а точнее примитивности способов лечения никогда не развивались никакие серьезные воспалительные процессы, которые бы требовали хирургического вмешательства или госпитализации. Теперь другие времена, и подорожник можно найти только на даче. И раны у нас уже другие, которые не залечить простой травой. Наши раны лечит время.

Алексей Беляков



Если вы незарегистрированный пользователь, ваш коммент уйдет на премодерацию и будет опубликован только после одобрения редактром.

Комментировать

CAPTCHA
Защита от спама
10 + 6 =
Решите эту простую математическую задачу и введите результат. Например, для 1+3, введите 4.