Бокс станет настоящим бизнесом в России

12 августа 2013-го на первой пресс-конференции перед боем с Владимиром Кличко слева от Александра Поветкина многие впервые увидели бизнесмена Рябинского. Потом на Первом он объявил об отмене самого долгожданного реванша в российском боксе: Лебедев - Джонс 2. Он известен как организатор громких боев в российском боксе с 2013-го, как глава компании МИЦ и руководитель «Мира бокса», но о его жизни до этого рассказал журналист "Советского спорта".

 

Рябинский родился и рос в районе Каховки, где и начал заниматься боксом. Потом на несколько лет бокс был заброшен.  Его перевели в школу 1158 в Чертаново, которую он и закончил. Мама была против бокса и ей  не нравилось, что в семье растет драчун. Она была инженером в проектном институте. На третьем курсе (это были 90-е годы) наш герой стал работать и очень неплохо зарабатывать. За несколько дней он мог заработать несколько маминых месячных  зарплат. Ее институт перешел на хозрасчет, зарплату задерживали, иногда и не платили. Тогда произошло примирение с мамой, она поняла, что сын может прокормить семью.

 

Первый класс бокса был в клубе «Чайка» на Каховке, и это было простенькое помещение с пыльными мешками. Все было  полуразрушенным, но тем не менее занимались хорошо. Были разные спарринги: в одних побеждал, в других получал по полной программе,  и тогда хотелось все бросить. На последних раундах приходили мысли, что все это нужно бросить. Но всегда побеждала цель «дойти до конца» и самое ценное, что есть в боксе. По-хорошему любому молодому человеку надо испытать себя в боксе, хотя бы чуть-чуть. Совсем не обязательно устраивать карьеру, но для развития характера бокс очень полезен. Он позволяет прямо смотреть в глаза кому угодно и не испытывать чувство страха или стеснения. Бокс и единоборства лучше, чем что бы то ни было, развивают такое качество, как уверенность в себе, что особенно важно для мужчин.

 

 

Андрей не думал о карьере боксера, а занимался для того, чтобы выработать в себе качества настоящего мужчины. На Каховке случались истории, когда бились стенка на стенку. Напротив его дома на Симферопольском бульваре стоял интернат, и с этими ребятами схлестывались почти каждые выходные. Но без жестокости и подлости.

 

 

Недавно дом снесли. Они с мамой приехали, вышли из машины, и вспоминали их житье: здесь такие-то жили, а здесь такие – то. Их дом под номером № 24 имел семь корпусов, получается, что надо было проводить большое расселение, поэтому застраивать квартал тогда не могли. А вот сейчас таких сделок у бизнесмена много: реконструирует крупные кварталы и занимается застройкой больших площадок. 

 

В 91-93 в стране происходили важные события в Москве, но Андрей их активным участником не был – думал о работе и учебе. «Лихие 90-е»  запомнились тем, что в буквальном смысле слова не было денег на еду. Поэтому зарабатывание денег было приоритетом.

 

Тогда было много угроз и разборок, начиная от бытовых ситуаций и до разборок по бизнесу. Нужно было быть очень внимательным: где-то действовать предельно жестко, а где-то идти на компромисс. Но всегда при возможности договориться, лучше договориться. Но если это война, то надо идти до конца. Такая постановка вопроса мобилизует на решительные и последовательные действия.

 

Он начал учиться в Институте стали и сплавов по специальности: «Автоматизация металлургических процессов», что по сути похоже на кибернетику. Его мама работала в институте «Стальпроект» и была связана с металлургией, он выбрал институт по примеру родителей. На четвертом курсе он осознал, что сделал неправильно и перевелся в «Плешку» на экономическую кибернетику. И экономика, и технические дисциплины вполне близки были в силу математического склада ума, они привлекали его в большей степени, чем гуманитарные науки. Продолжал заниматься боксом первые три курса. В общежитии на улице Орджоникидзе и в Горном институте была хорошая школа бокса. Но на четвертом курсе вынужден был оставить спорт. И не занимался лет пять. Потом продолжил занятия в обычном фитнес-клубе. Боксом занимался для себя, чтобы поддерживать форму. Периодически пропадал, потому что времени катастрофически не хватало, возвращался. Сейчас занимается стабильно – четыре тренировки в неделю: две тренировки функционально-силовые, две – боксерские.

 

Он утверждает, что если вы слышите как человек говорит: «Мне никому ничего не надо доказывать», он в этот момент заканчивается и как бизнесмен и как спортсмен. В бизнесе есть такой момент, что ты зарабатываешь-зарабатываешь, а потом понимаешь – куда тебе столько денег. Всегда есть на что тратить: появляются мысли о стратегии, появляются мысли об общественной работе, о благотворительности. Он ей занимается, просто не афиширует. Когда он слышит упрек: «Зачем ты отдал 23 миллиона на бокс, лучше бы детям отдал?». То отвечает, что и детям отдает  довольно много, просто это не предмет обсуждений. Ему не так много надо для жизни – лучше потренироваться, чем зажигать в Монако или Куршевеле.

 

Сейчас в Москве сложнее строить, но все, что делает правительство Москвы ему нравится. Функционером он стал случайно. Как раз намечался бой Поветкина с Кличко, он увидел, что возможна ситуация провала. И в этот момент он подключился предложил деньги, чтобы этот бой перетащить в Москву. 

Когда бой Поветкин – Кличко состоялся, было много разных мнений. Большим откровением для него стала ненависть, которая шла с Украины. Всех этих страшных событий еще не было, а ему писали, что он пытался заманить Володю в дремучую Россию и там его отравить.  Но все сказанное совершенно не касалось команды Кличко: и Володя, и Виталий, все, кто вокруг них – менеджеры, промоутеры – все вели себя корректно. Никто ни про кого слова плохого не сказал. Наоборот, чувствовалось родство двух славянских наций. Поэтому черным контрастом выглядели посты на украинских сайтах, в социальных сетях, сообщения, которые приходили на почту. 

 

 

Надо понимать, что бокс – это «общественная нагрузка», а не бизнес. В нем нет перспектив возврата, но видеть в каком состоянии находится у нас профессиональный бокс – ему невозможно. Он постарался сделать индустрию спорта привлекательной. В итоге его компания опекает ребят, ведет их. 

 

 

17 мая 2013 года Денис Лебедев проиграл в главном поединке, получив страшное рассечение. Гильермо Джонс  после стольких ударов  должен был упасть, как бревно, но он оставался на ногах и боксировал. И все, кто боксировал с Денисом Лебедевым, никогда не скажут, что у него слабенький удар. На контроле нашли допинг у Джонса, и история начала развиваться. Потом должен был состояться реванш и перед боем У Гильермо Джонса швейцарская лаборатория опять обнаруживает допинг – и он принял решение, что бой не состоится в эфире «Первого» канала. Денис – парень с сильным характером – пошел вместе с Андреем сказать, что бой отменяется. У всех кто пришел, была возможность получить деньги обратно. И на следующее мероприятие была сделана 50-процентная скидка на билеты, чтобы нивелировать негативные настроения.

 

Вечера бокса имеют запредельные рейтинги – телевизионщики говорят, что не ожидали такого. Интерес есть, просто не выстроилась еще рыночная система отношений в сфере спорта. Наши каналы не в состоянии платить миллионы долларов за трансляцию. И билет не может стоить две-три тысячи долларов. На Западе, в Америке это все уже отстроено. И если бойца пиарят, то рекламные акции приводят к тому, что зритель заплатит за билет и придет на бой. У нас же весь спорт держится на тех, кто его опекает: биатлон опекают, велоспорт – тоже. И такие действия надо приветствовать – это же хорошо для страны, поднимает ее престиж.

 

Чтобы пиар строился на том, что люди рассказывают о своих достижениях. У Андрея ушло несколько лет на то, чтобы навести порядок. Сейчас даже Саша Поветкин, который ярко выраженный интроверт понимает, что интервью, какие-то съемки, фотосессии, клипы, реклама, это часть работы, Денис Лебедев, Гриша Дрозд – они это понимают. Поэтому уже пошла какая-то история популяризации. Григорий принимал участие в Камеди Клаб – и там выпуск собрал серьезную аудиторию.

 

Андрей уверен, что если появятся такие же герои среди футболистов, шахматистов, бизнесменов, будет замечательно. И бокс сейчас модный вид спорта, если вы в тренажерном зале захотите найти тренера по боксу, у вас будут проблемы, потому что спрос очень большой.

 

 

 Спорт – излишне политизирован. Хотелось бы сделать бой Александра Усика с Григорием Дроздом - признается Андрей. С боксерской точки зрения – бой на загляденье, Усик – классный боец и Гриша отличный боец, но сейчас это превратится в поливание грязью и криками про то, кто москали, а кто хохлы. 

 

 

http://www.sovsport.ru/gazeta/article-item/853071