России жизненно необходимо изменить принципы организации работы центров аналитики и экспертизы! Советы Владимиру Путину

Состояние аналитики и экспертизы – это, пожалуй, один из главных индикаторов мощи того или иного государства, успешности или «провальности» его внутренней и внешней политики. И для России, как традиционно системообразующего звена экспертизы и аналитики на постсоветском пространстве, эти вопросы являются принципиальными, в том числе объясняющими причины пробуксовки многих позитивных процессов как, например, экономическая ре-интеграция.

Другими словами, если не Россия, то кто сможет обеспечить интеграцию интеллектуального капитала бывшего СССР? Или этот капитал, по-прежнему, будет распыляться, «обогревая» другие страны и обеспечивая поступательность именно их развития? В таком случае, о каком таком «светлом будущем» для той же РФ и других постсоветских стран может идти речь?

Обсудить эти вопросы в рамках очередной части экспертной дискуссии «Советы Владимиру Путину» проектом «Центральная Евразия» приглашены ряд авторитетных экспертов: Сайфулло Сафаров (Таджикистан), Севара Шарапова (Узбекистан), Игорь Шестаков (Кыргызстан), Али Абасов (Азербайджан), Мариан Абишева (Казахстан) и Юлия Якушева (Россия).

Владимир Парамонов (Узбекистан), руководитель проекта «Центральная Евразия»: уважаемые коллеги, мы вновь обсуждаем роль и значение экспертизы и аналитики, как в самой РФ, так и в других странах СНГ, в организации обеспечения и сопровождения внешней политики. Какова она является и каковой должна быть? Вам слово.

Сайфулло Сафаров (Таджикистан), заместитель директора Центра стратегических исследований: в большинстве постсоветских стран внешняя политика является отражением кризисного состояния экспертного сообщества этих же стран. Усилия по развитию внешнеполитической активности и экспертного сообщества зачастую противоречивы и непоследовательны.

К тому же в ряде случаев «экспертное сообщество» чуть ли не на половину состоит из новичков, далеких как от внешней политики, так и от самого экспертного сообщества. Поэтому и ожидать от этого чего-то толкового невозможно: умные и верные предложения тонут в «жужжании» непрофессионалов, а внешняя политика этих государств похожа на состояние человека с неустойчивым давлением ...

Более того, для поддержки самого экспертного сообщества такие государства не тратят практически ничего кроме чистого воздуха... И результат деятельности экспертного сообщества таких стран, конечно, будет той же – никакой…

Тем не менее, в последнее время замечаю активизацию работы в этих направлениях в Казахстане и России. Это радует: значит у экспертного сообщества постсоветских стран возможно и есть будущее ...

Севара Шарапова (Узбекистан), доктор политических наук: я не берусь давать оценку роли экспертизы и аналитики в российской внешней политике, так как не владею предметом в достаточной мере. На мой взгляд, разумно, чтобы экспертиза и аналитика имели важное значение в процессе разработки и осуществления внешней политики. Мне представляется, что уровень экспертизы и аналитики достаточно высок во всех странах СНГ, но главный вопрос в том, насколько экспертные оценки принимаются или учитываются при разработке внешнеполитического курса ...

Игорь Шестаков (Кыргызстан), политолог, главный редактор аналитического ресурса «Регион.kg»: роль и значение экспертизы и аналитики в реализации межгосударственных проектов, безусловно, является ключевой. Без должного аналитического обеспечения и информационного сопровождения невозможно сформировать данные проекты и донести до общественности их реальную значимость.

Россия, безусловно, является главной экспертной площадкой на постсоветском пространстве, особенно в плане оценок и прогнозов развития ситуации в центральноазиатском регионе. К примеру, в Кыргызстане доверие и внимание к мнению российских политологов со стороны представителей власти, политической элиты и гражданского общества остается достаточно высоким. Это дает возможность организовывать совместные дискуссионные площадки между Москвой и Бишкеком по реализации таких межгосударственных проектов как Таможенный и Евразийский союзы. Но пока такие экспертные проекты на системном уровне в регионе отсутствуют.

Тем более и для сравнения, если в медиа и аналитическом пространстве Кыргызстане постоянно присутствует фактор успешности тех же грузинских реформ, то об успешных примерах российских реформ и инноваций общественности страны известно мало. Заинтересованности в их продвижении в Кыргызстане со стороны российских экспертных кругов практически не видно.

Между тем, региональные оппоненты российских внешнеполитических и интеграционных проектов пытаются придать им либо однобокий имидж, например «возрождения СССР», либо подают это в контексте неких «имперских амбиций», которые якобы могут представлять угрозы для суверенитета. Подобные идеи активно распространяются как в СМИ, так и в социальных сетях.

Деятельность Таможенного союза также не раскрыта на экспертном уровне именно с российской стороны. В тоже время, западные организации уже профинансировали исследования по вопросам того, какие последствия ожидают Кыргызстан в случае вступления в ТС. Но российской экспертной картины о плюсах, положительных примерах и перспективах работы этого интеграционного объединения мы до сих пор не видим.

В качестве другой рекомендации я хотел бы предложить организацию стажировок для кыргызстанских экспертов в ведущих российских аналитических центрах.

Али Абасов (Азербайджан), профессор, заведующий отделом Института философии, социологии и права Национальной Академии наук: стало общим утверждение о том, что характер и специфика развития политики последних, по крайней мере двадцати пяти лет, коренным образом изменились. Политические процессы перестали быть «очевидными», жестко детерминированными, они не укладываются в линейные схемы описания, перегружены всевозможными, в том числе трудно прогнозируемыми рисками, а так же бифуркационными точками развития, требующими поливариантной сценарной аналитики и экспертизы.

Между тем, явно бросается в глаза, что в своей массе экспертиза и аналитика политики продолжают топтаться на фундаменте детерминизма, а потому их востребованность снижается. С одной стороны, «политическая кухня» – замкнутое пространство, редко выдающее необходимую для анализа информацию, а потому сами политики по совместительству и аналитики. С другой стороны, в таких странах как Россия и Азербайджан востребованной аналитикой могут заниматься лишь те, кто обладает доверием власти, что резко снижает ее качество и препятствует рассмотрению альтернативных экспертиз.

Следует ли говорить, что экспертиза и аналитика внешней политики должны быть далеки от перипетий внутренней политики, тех или иных пристрастий властных структур?! Роль и значение аналитики вполне проглядывается в целом в неуспешной внешней политике.

С учетом изложенного, мне представляется, что сегодня крайне необходимы новые центры аналитики и экспертизы, построенные на принципиально новых идеях! Эти идеи должны охватить во многом уже виртуальные процессы, которые зарождаются, часто искусственно, например в тех же в сетевых интернет-ресурсах, как это произошло в случае с арабскими революциями, «вдруг возникшими из нечего» и довольно быстро достигшими кульминации своего развития. И коль скоро технология эта называется «управляемый хаос», то ближайшее будущее за аналитикой и экспертизой, способными вскрывать «логику управляемого хаоса».

Увы, решения могут принимать лишь политики. Примут ли?!

Мариан Абишева (Казахстан), кандидат политических наук: уровень востребованности государством сегодняшнего экспертного сопровождения и аналитики ограничивается ситуационным реагированием, в результате чего происходит подмена стратегического подхода ситуационным. В итоге мы получаем в политике даже не краткосрочные, а однодневные меры.

На протяжении последних нескольких лет Вы, Владимир, поднимаете довольно актуальную для нас всех тему – по проблемам развития экспертных сообществ на постсоветском пространстве, в том числе в центральноазиатских странах в разных ракурсах, начиная от степени развитости аналитического рынка, как такового, и заканчивая путями сотрудничества и взаимодействия. К слову сказать, Ваш виртуальный форум – довольно эффективное решение данного вопроса. Эффективное – именно в части обогащения самих экспертов.

В казахстанском обществе также периодически поднимается вопрос об уровне экспертизы и аналитики в стране. Как правило, дискуссия развивается в двух плоскостях: мы меряемся силой – «кто круче», и/или мы сетуем на качество аналитической продукции.

В первом случае составляются рейтинги аналитических организаций, которых едва наберется на ТОП-10 (имеются в виду действующих), во втором – подвергается критике (причем обосновано) система подготовки кадров. В то же время, количество аналитических организаций в стране и есть показатель спроса, а качество подготовки кадров – уровня их востребованности. Я хочу сказать, что Ваша постановка вопроса представляется мне наиболее точной: насколько аналитика, вообще, востребована политикоформирующими кругами?

К сожалению, сегодня уровень востребованности государством экспертного сопровождения и аналитики, как я уже отметила, ограничивается ситуационным реагированием, в результате чего происходит подмена стратегического подхода ситуационным. Как следствие такого подхода, преобладает избирательное отношение к целевым ориентирам и инструментам по их достижению, не получают должного внимания более содержательные и глубинные признаки исследуемого вопроса. В итоге мы получаем в политике то, как я называю это – даже не краткосрочные, а однодневные меры.

Издержки последнего подхода сегодня уже видны невооруженным взглядом. В самой России, судя по всему, также доминирует направленность на ситуационный подход. Уж сколько говорилось российскими экспертами о необходимости переосмысления российской внешней политики на постсоветском пространстве в целом, и в Центральной Азии в частности, а высшая политическая элита России так и не пришла к осознанию стратегических масштабов южного – центральноазиатского направления.

Здесь, в контексте заданной дискуссии возникают два вопроса.

Первый: в будущем, в процессе переосмысления со стороны России своего отношения к региону будет ли происходить смещение акцентов с военно-политического сотрудничества на другие формы обеспечения своих геополитических и геоэкономических интересов? И второй: какую роль в этом сыграют эксперты и аналитики?

В рамках форума, в целом, общая позиция экспертов выглядит следующим образом: политику России в отношении Центральной Азии должна определять объективная потребность в совместных действиях и сотрудничестве при решении актуальных вопросов обеспечения как безопасности и экономического сотрудничества, так в решающей степени гуманитарных и иных проблем. Однако в отношении востребованности того же экспертного мнения (по крайней мере, на данном этапе) я все же испытываю скепсис.

Юлия Якушева (Россия), руководитель аналитического отдела Информационно-аналитического центра по изучению постсоветского пространства: на мой взгляд, экспертное обеспечение государственной политики, как на внутригосударственном уровне, так и на уровне внешнеполитических процессов, в современном мире, весьма актуально.

Нельзя сказать, что власть этого не осознает. Сейчас в России при ключевых органах власти постепенно создаются экспертные диалоговые площадки. Например, недавно был сформирован и уже работает экспертный совет при Комитете Госдумы по делам СНГ и связям с соотечественниками. Кроме того, достаточно распространенным является опыт создания специальных аналитических структур для анализа и мониторинга проблем текущей повестки дня для России, выработки конкретных рекомендаций для госорганов. Здесь достаточно вспомнить Институт современного развития как одну из ярких инициатив президентства Д.Медведева. Схожие тенденции можно наблюдать и в других странах СНГ. Например, в Казахстане успешно функционирует Казахстанский институт стратегических исследований, Институт парламентаризма при «Нур Отан», множество политологических центров.

Однако и в России, и в других постсоветских странах аналитическая работа экспертов остается в недостаточной степени задействована в самом политическом процессе и остается во многом нереализованной на уровне практических решений. Думаю, что причины такого положения дел носят комплексный характер.

Во-первых, это общая несогласованность действий госструктур.

Во-вторых, это отсутствие четко выверенной стратегии действий, зачастую бессистемный подход, если мы говорим о внешней политике.

И, наконец, в-третьих, немаловажным фактором является банальное отсутствие опыта и продуманных механизмов эффективного взаимодействия с экспертным сообществом и внедрения аналитических оценок в сферу политических практик.

Решение этих проблем является очень важной задачей, поскольку уже сегодня на примере развития «евразийского проекта», можно наблюдать то, с какими сложностями, в том числе имиджевого характера, сталкиваются страны Единого экономического пространства в условиях отсутствия необходимой экспертной и информационной поддержки интеграционных процессов.

Владимир Парамонов: спасибо за Ваши оценки, уважаемые коллеги. Как мне представляется, мы едины в одном: недостаточности усилий той же России по развитию и координации аналитики/экспертизы по постсоветскому пространству и на постсоветском пространстве. Почему на постсоветском пространстве?

Во-первых, потому что основные потоки аналитики и экспертизы все еще идут на русском языке, а, во-вторых, потому, что интеграция интеллектуального капитала – базовое (!) условие для развития тех же интеграционных процессов на постсоветском пространстве. В итоге, у меня лично все больше складывается впечатление, что та же экономическая интеграция на постсоветском пространстве – это или фикция, или некий пиар-ход, призванный скрыть реальные цели (то ли бизнес-поглощения, то ли иных скрытых устремлений), так как практических и ощутимых изменений в процессах экспертного и аналитического взаимодействия по интеграционной тематике под эгидой России на постсоветском пространстве не наблюдается.

И мне представляется, что Владимиру Владимировичу Путину целесообразно обратить на эти вопросы самое пристальное внимание, в том числе с точки зрения заявленных планов по созданию Евразийского (экономического) Союза. Ведь иначе, этот Союз умрет так и не родившись, похоронив надежды десятков миллионов людей на светлое будущее всего постсоветского пространства. И это будет второй по своим масштабам, после краха СССР, геополитической катастрофой, к которой, однако, сам Владимир Владимирович уже будет иметь самое что ни на есть непосредственное/прямое отношение …

Владимир Парамонов

Примечание: материал подготовлен в рамках совместного проекта с интернет-журналом «Время Востока» (Кыргызстан), http://www.easttime.ru/ при информационной поддержке ИА «Регнум» (Россия) и Информационно-аналитического центра МГУ (Россия).

www.nasledie.ru